Неточные совпадения
Сегодня, часу во втором пополудни, мы снялись с якоря и вот теперь покачиваемся легонько в
море. Ночь
лунная, но холодная, хоть бы и в России впору.
Вечер был
лунный,
море гладко как стекло; шкуна шла под малыми парами.
Ничего нет прекраснее беспредельного широкого
моря, залитого
лунным светом, и глубокого неба, полного тихих сияющих звезд.
…Молчит опаловая даль
моря, певуче плещут волны на песок, и я молчу, глядя в даль
моря. На воде все больше серебряных пятен от
лунных лучей… Наш котелок тихо закипает.
Нежный и красивый настолько, что напоминал
лунную ночь где-нибудь на юге, на берегу
моря, где кипарисы и черные тени от них, он в то же время будил чувство огромной спокойной силы, непреоборимой твердости, холодного и дерзкого мужества.
Все это приходило на память при взгляде на знакомый почерк. Коврин вышел на балкон; была тихая теплая погода, и пахло
морем. Чудесная бухта отражала в себе луну и огни и имела цвет, которому трудно подобрать название. Это было нежное и мягкое сочетание синего с зеленым; местами вода походила цветом на синий купорос, а местами, казалось,
лунный свет сгустился и вместо воды наполнял бухту, а в общем какое согласие цветов, какое мирное, покойное и высокое настроение!
— А эти
лунные ночи, черт бы их драл! — продолжал Воскресенский, оживляясь от давнишних мыслей, которые он до сих пор думал в одиночку. — Одно мученье.
Море лоснится, камни лоснятся, деревья лоснятся. Олеография! Цикады дурацкие орут, от луны никуда не спрячешься. Противно, беспокойно как-то, точно тебя щекочут в носу соломинкой.
Море шумело далеко внизу, ветер становился свежее. Английский пароход вышел из полосы
лунного света, и она блестела, сплошная, и переливалась тысячами матово-блестящих всплесков, уходя в бесконечную морскую даль и становясь все ярче и ярче. Не хотелось встать со скамьи, оторваться от этой картины и идти в тесный номер гостиницы, в котором остановился Василий Петрович. Однако было уже поздно; он встал и пошел вдоль по бульвару.
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса
лунного света; остальное
море было черно; до стоявшего на высоте доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое
море, силуэты судов покачивались на рейде; один огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился в светлой полосе луны и шипел своими парами, выпуская их клочковатой, тающей в воздухе струей; с
моря несло сырым и соленым воздухом; Василий Петрович, до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на
море,
лунный свет, пароходы, корабли и радостно, в первый раз в жизни, вдыхал морской воздух.
Стульев не было на террасе, был только большой садовый стол. На столе кучами лежала мерзлая земля, черепки разбитых садовых горшков, путаная мочала. Шум ветра был меньше слышен, но зато
море грохотало. Под студено-зеленоватым
лунным светом белые водяные горы вырастали, казалось, перед самой террасой и вдруг проваливались куда-то.